На рыбной пристани Норадуза, куда нас возили на экскурсию, обошедшуюся,
к счастью, без хорового пения, меня поразил струг совершенно готовой барки,
вздернутой в сыром виде на дыбу верфи. Размером он был с доброго троянского
коня, а свежими музыкальными пропорциями напоминал коробку бандуры.
Кругом курчавились стружки. Землю разъедала соль, а чешуйки рыбы
подмигивали пластиночками кварца.